Ученый vs инженер

На днях дочитал Маслоу «Мотивация и личность». На самом деле, «осилил», поскольку книга реально плотная, тяжелая, насыщенная информацией. Что удивительно, самым серьезным открытием для меня был не сколько прорыв в понимании движущих нами сил, сколько понимание разницы между наукой и инженерной деятельностью, между ученым и инженером.

Мысль — контринтуитивная: чем ближе любая деятельность к цифрам, формулам, теориям и экспериментам, тем меньше она имеет отношение к науке. Психология — гораздо больше «наука», нежели теоретическая физика. Парадокс?

Суть в том, что ученый — не тот, кто решает четко определенную проблему с использованием разработанных до него инструментов и методик. Это делает инженер по «таблице объемов красных резиновых мячей», как в бородатом анекдоте.

Ученый — именно тот, кто ставит эту проблему. Тот, кто говорит нам: «Знаете, господа… если решить именно эту проблему, мы обеспечим значительный прогресс науки и человечества». Он может не иметь средств, данных, инструментов и методов… они появятся именно в процессе решения проблемы. Причем с их появлением «наука» постепенно превращается в «инженерную деятельность», где больше нет места креативности и прорывным открытиям.

Ученый — тот, кто работает «в чистом поле», с недостаточными или искаженными данными, а не со стерильными крысами в красивой современной лаборатории. Само по себе наличие лаборатории и современного оборудование уже переводит ученого в разряд инженера, к слову.

Ученый = креативность + риск, инженер = порядок + предсказуемость.

Ценность и «научность» проблемы определяется отнюдь не качеством данных и методологией эксперимента, как представителям «современной науки» приятно было бы заблуждаться. Ценность проблемы — в важности и глобальности проблемы для человека и общества. В этом контексте, кстати, маркетинг — гораздо большая наука, нежели статистика… хотя цифр в ней гораздо меньше. Причем, парадокс: чем ближе маркетинг к цифрам, тем больше он отдаляется от настоящей науки.

К сожалению, псевдоученые-инженеры в белых халатах при активном пособничестве медиа популяризуют образ науки именно как стерильных расчетов в белых халатах. Предпочтение отдается публикации не наиболее ценных исследований, а сделанных «по правилам». Это еще более усугубляет проблему: очень тяжело работать над реально тяжелой, новой проблемой без поддержки, а порой и с оголтелой критикой «ненаучности» в то время, когда антикреативный сосед с банальной, уже решенной сотню раз проблемой получает и одобрение общества, и бюджеты, и работает «по плану» с заранее известными результатами.

Для меня это открытие было сродни прозрению: я с самого детства считал, что мне хочется заниматься наукой. Воспитанный советскими фантастами, я искренне хотел изучать новое, делать важные открытия… не ради «одобрямса», а ради самого процесса. При этом «классическая» наука у меня вызывала жесткое отторжение: я не любил математику, физику, химию. Понимал, решал, учил, но не любил. Любил только там, где дело касалось нового, самого процесса изучения.

Когда я пришел в бизнес, я занялся маркетингом как наукой. Не ради «бабла», мне действительно было интересно изучать новое, проводить эксперименты, генерировать и проверять теории на практике. В то же время я считал, что я жертвую «настоящей» наукой. Думал, что вот-вот «освобожусь», а там можно будет и к науке «вернуться».

Теперь я понял, что маркетинг — это и есть настоящая, креативная наука. Работа в чистом поле, без отработанных веками методологий и инструментов, на ограниченных и ошибочных данных, на смеси интуиции со скепсисом. Постановка действительно важных для меня проблем и их практическое решение.

Наука? 100%!